Ты не плачь девчонка, вспоминай солдата
Пролетят 2 лета, пробежит зима
И уже весною встретишь ты сержанта
Молодого парня-жениха.

Кто-то верит в бога, кто-то верит в черта
Кто-то веру потерял- просто водку пьет
Ну а твой парнишка верит лишь в удачу
И не в бога, и не в черта, верит лишь в себя.

Припев:

Ведь в разведке как в рулетке
Были-б только нервы крепки
Как судьба распорядиться
Среди пуль одна твоя
Повезет - живым вернется
Все срастется, все споется,
Ну а если не срастется
Значит просто не судьба.

Ты не мучь его родная, напиши два слова
Эта весточка его согреет и спасет
Он от смерти в двух шагах, далеко от дома
Он ведь только этого от тебя и ждет.

Отпоёт ЗУ-шка, подадут вертушку
Ханкала - Моздок на взлетке, домой, на ней,
В жизни не переиграешь, где найдешь, где потеряешь,
Ну а если потеряешь- долго не жалей!

Припев.

В шумном баре накурено, все как обычно,
пустота и банальность задернутых штор
А за столиком дальним, парнишка, с бутылкой столичной
Молчаливый и мрачный ведет разговор.

И сидящие в баре лениво посмотрят
Отвернуться смущенно встречая твой взгляд
и никто никогда не простит, не осудит
никогда не поймет твою душу солдат.

Расскажи им солдат о пыльных дорогах
На которых машины колоннами жгли
Как молили ребята спасти их, господа бога,
как хотели помочь им, но не смогли.

Расскажи им солдат как жили в окопах
Продолжался обстрел трое суток подряд,
Как в Моздок отправлял ты 300-х, 200-х,
перемазанных грязью и кровью ребят.

Расскажи им солдат что бывают минуты
Память снова в тебе воскресит этот ад
И тогда может станет понятно кому-то
почему иногда в одиночестве плачет солдат.

Эта боль не пройдет, не сотрется с годами
Ну а водка, она лишь на вечер, а завтра опять,
потому-то один он сегодня в накуренном баре,
ведь солдата понять сможет только солдат.

И опять уходим мы в сопровождение,
К автомату два б/к, и пару штук гранат
Ну давай пока стоим, и дай-то бог что-б не последний,
Заводи мотор Серега, нам пора

И опять мы замыкаем всю колонну
Это значит что механику придется попотеть
ведь броня как сковородка и от солнца и от водки
очень мутит но приходится терпеть.

Вдоль дороги живописная зеленка
Снова радует глаза ядовитой красотой
Из такой-же вот зеленки с РПГ один мальчонка..
Ну да ладно, что о грустном, я живой

Пропиталась потом грязная разгрузка
Ну давай пока стоим еще одну налей
Лей на всех в большую кружку
И сгущенку на закуску как учил Ерема - наш старлей.

Будет легкою обратная дорога
Вроде спал уже полуденный угар
Если только эти твари из проемов темных окон
Не начнут опять орать аллах акбар.

Возвратились, и конец всем этим мукам
Сбросим грязную одежду, автоматы под кровать
Старшине- гитару в руку, разгони тоску и скуку,
Наливай Серега, будем мы гулять.

Речка струйкою бежит мутная водица
Мутная она вблизи, а вдали искрится
Вот-бы нам из речки той вдоволь да напиться,
и в ее воде прохладной хоть на миг забыться.

Только подойти нельзя к речке до заката,
лишь фонтанчики на глади - роспись автомата
А в фонтанах тех искрится мутная водица,
Брызгами блестящих капель На траву ложится.

Нету больше сил смотреть и журчанье слышать,
И во флягах пусто, разве только выжать,
И не выдержал пацан - побежал к реке,
И теперь лежит бедняга с пулей в голове.

Воспаленными глазами на усталых лицах
проклинали эту речку, мутную водицу
Проклинали этот край - эти злые сопки
Но проклятья застревали в пересохших глотках.

Ну а ближе к вечеру с неба дождь упал
И в закатном свете он багровым стал
И кроваво-красной стала быстрая река
Словно пролитую кровь смыли берега.

И под ласковые струи плечи, руки, лица,
Мы ловили жадно ртом капли той водицы,
пусть он теплый, пусть в закате он на кровь похож,
он почти такой как дома - просто летний дождь.

А у друга мать, да сестра с малым
Только-б им не знать сколько стОим здесь мы
С плеч бушлат долой, да водки налить
Не поможет гитара тоску пережить.

Припев:
Их-же били в рост, их-же резали
Ну а я 3-й тост, а не дёшево-ли?..
Что-б не делал бог - да все к лучшему
Скоро выйдет срок бою моему

Будут сниться мне города в пыли
Нас крестили старухи - "Боже вас храни
если смерти то быстрой, сынки, если раны то с легкой руки.
Возвращайтесь живыми с войны".

Огонек погас, вот глоток допить
Да на грязный матрас - снова вшей кормить
А заснешь - во сне вспоминать, все зубами рвать, убивать
Господи, да сколько-ж еще ждать.

Припев.

Ну где твоя бравада, горный барс,
С которой ты в толпе таких-же псов
Своим кинжалом резал много раз
Беспомощных, сопливых пацанов?

Меня не тронешь ты слезой своей..
Я просто помню свет рязанских глаз
Юнца, ему в кругу своих друзей
Ты резал горло, радостно смеясь.

Но я не стану рук своих марать,
Закон определит твой жалкий век.
Считаешь ты волчицей свою мать,
Я женщиной рожден, Я - человек!

Дмитрий Мордасов.

Мы с тобой в одной стране расстались,
через тридцать встретились в другой.
За свободу мы с тобой сражались,
только несвободными живём!

Портупея намозолила нам нервы,
сапоги истоптаны - на нет,
мы уже с тобой давно не первые,
но, однако, всё ж дадим в ответ!

Сколько пацанов мы потеряли?
Разве думал кто-нибудь тогда,
что нас просто скопом продавали,
отправляя в вечность, навсегда!

Третий пьём, мороз по коже…
Как вы там, наверное в Раю ?!
Если всё же есть на свете Боже,
дай погибшим благодать свою!

Автор - Игорь Паркентский (1975-1979)
выпускник Ташкентского ВОКУ 1979 года.

Память мне, в зыбких снах, возвращает далеких друзей,
Что голов своих сберечь на жестокой войне не смогли.
Нет давно их, и найти их можно только в царстве теней…
Пожелтевшие старые фото, их улыбки, и руки на плечи легли…

Теплым словом мы всех поминаем на встречах всегда.
Третий тост, постоять, помолчать, вполголоса несколько фраз…,
Что был де такой, что лучше друга и парня в те года
И быть не могло. Обидно, что не с нами сейчас и вот рано ушел,
Не увидел он радость победы, и прелестей жизни
Всех не вкусил, не познал..., и вершин никаких не достиг…
Зато молод остался, нет морщин и седин у него на висках,
И болячек к нам с годами незвано пришедших.

Нет долгов у него, обязательств, проблем и внебрачных детей.
Мы сидим, вспоминаем и горькую пьём, и с нами вместе они…
За столом пусть их нет, они в наших сердцах до конца наших дней…

полковник Внутренних Войск
29.10.2009. Москва.

Пускай чеченев любят те, кто здесь не побывали,
И пусть погрязнут в этой суете...
А видел ли ты, друг, ту, голую, в подвале –
Беременную, с колом в животе?

Пусть ковалевы разные про нас помянут в книжках:
Что мы мол, дескать, звери еще те...
А видел ли ты, друг, распятого мальчишку
Прибитого гвоздями на кресте?

Пусть скажут нам, что мы в Чечне сгубили свои души,
А Библия твердит - мол, не убей!
А видел ли ты, друг, отрезанные уши
Висящие на нитках, как трофей?

Пусть нам покажут фото убитого ребенка
И скажут, что Чечню бомбили мы с тобой...
А видел ли ты, друг, сожженную девчонку –
Ту, что была российской медсестрой.

Как это все забыть, чем нашу боль измерить.
Я знаю, нас осудит политиканов полк...
А ты пойми, мой друг, и можешь мне поверить:
Мы просто честно выполнили долг.

Автомат с бронежилетом, форма, серый цвет
На бок в спину чужие береты, дым от сигарет
Все спокойные как танки, не волнуйтесь папка с мамкой
Что в душе? В душе - затмение! Без предупреждения!

Мы по локоть закатаем рукава
И всех чурок перерубим на дрова.
Всех неверных будем жечь и убивать,
Тех из-за кого пошли мы воевать.

Прячьтесь все крутые парни, это вам the soviet army
Уходите прочь с дороги, мы ОМОН, вернее боги
Мы берет на лоб надвинем, автомат на шею вскинем
И с улыбкою веселой с БТРа, чурка с богом

Мы по локоть закатаем рукава
И всех чурок перерубим на дрова.
Всех неверных будем жечь и убивать,
Тех из-за кого пошли мы воевать.

Может быть, стрелять не стану, я увижу папу с мамой,
И с любимою девчонкой ночку проведу я четко,
А пока взвод сбор тревога и в любое время года
Мы отряд спецназначения, каждый день для нас учения

Мы по локоть закатаем рукава
И всех чурок перерубим на дрова.
Всех неверных будем жечь и убивать,
Тех из-за кого пошли мы воевать.

Помоги безвозвратно эту боль превозмочь,
Не пойти на попятный. ...Если сможешь помочь.
Наши души в прицеле, кружит нас круговерть.
Мы себя не жалели и не станем жалеть.

Не манила нас слава, но храним ордена.
Развалилась держава. В том - не наша вина!
В том, что нас не спросили, в том, что нас не учли.
Мы б ее сохранили, мы б ее сберегли.

Все разрушили в спешке подлые холуи.
Мы ж, Россия, не пешки, мы - солдаты твои.
Позови, если надо, обратись только к нам,
И не будет пощады и прощенья врагам.

В эти годы лихие помяни иногда.
Не сдавайся, Россия, будь великой! ВСЕГДА!

Комбриг прислал

Схороните меня головою на запад,
Чтобы видеть я мог синеглазый восход.
Чтоб услышал я звук, чтоб почувствовал запах,
Если снова Россия развернется на взлет.

Обрядите меня не в пиджак хлебороба.
Не в рабочий комбез – в боевой камуфляж.
Чтобы даже и там, чтобы даже за гробом
По шеврону бы наши узнали бы – наш!

Положите со мной, в уважение к смерти,
Мой прошедший войну, боевой автомат.
Чтобы я из могилы мог достойно ответить
Тем, кто смертью посмертной и сейчас нам грозят.

Схороните меня на командной высотке,
Чтоб держать круговую оборону я мог.
На могиле поставьте сестру милосердия – водку.
Полновесный стакан. Ну, и сверху черняшки кусок.

Схороните меня! Побыстрей, чтоб не очень накладно.
Напоследок почтите троекратным «Ура».
Ну, а я, так и быть, если с вами неладно,
Уж замолвлю словцо у престола Святого Петра…

---------------------------------------------
Траншея

Из черных глоток рвется пар,
Они орут – «Алла Акбар!»
А мы ревем в ответ – «Акбар шашлык!»
Шашлык Аллаху не чета,
Но нам не важно ни черта,
Какой из них воистину велик.

А пули бруствер потрошат,
Горит цевьё у «калаша»,
Осколки цокают по плитам блиндажа,
И двое наших, мельтеша,
И чертыхаясь, и спеша,
Еще по «цинку» тащат нам – для куража!

Здесь ничего не говорят,
Здесь ясен каждый полувзгляд,
И здесь всего один закон – не отступать!
И офицер, и рядовой,
Мы отвечаем головой
За этих штатских, мать их перемать!

Бандиты ринулись вперед.
Зашелся лаем пулемет.
Бойцы привстали – может, все-таки, в штыки?
Из голенища вынув нож,
Я все же выкрикнул – Хорош!
Вы только бейте поточнее, мужики!

И все сошлось – огонь в упор,
И пулеметов разговор,
И гром винтовок, автоматов перестук.
Лавина пуль, стена огня,
И ни одной, чтоб для меня,
«В живых останусь – на хуя?» - подумал вдруг.

Они ушли. Конец, шабаш.
В моих руках остыл «калаш».
В руках у ротного – бутылка и стакан.
Стакан, конечно, не воды.
Ну что, Басай, Алла-верды?
Пусть знают гады – к нам соваться не фонтан!

Пусть кто-то сладко ест и пьет,
Деньгу из воздуха кует,
Такую жизнь я не приемлю никогда.
Когда закончится мой срок,
И нас отправят на Восток,
Подам я рапорт, чтобы вновь попасть сюда!

Сергей Дунаев

На своих говорили: «наши»,
С котелка одного ели кашу,
Сигарету пускали по кругу,
И в бою прикрывали друг друга.

Попадали порой в медсанбаты,
От уколов ругались там матом,
Всей 101-й провожали убитых,
В серых цинках навечно закрытых.

И не думали мы о наградах,
Говорили нам просто : «Надо!».
Перед строем давали приказ,
И мы знали: никто кроме нас!

И в туман уходили роты,
Занимали с боями высоты,
Пули рядом порой мелькали,
А мы верили, правда с нами.

Но героями нас не считали,
Нас «империей зла» называли,
«Оккупанты», - нам в спину кричали,
А потом и свои нас предали.

Появились другие герои,
Бизнесмены, банкиры, актрисы,
Проститутки, политики-лисы,
«Братаны» и дешевые воры,
Они стали закон и в законе…

Только мы не для них служили,
Мы присягу свою не забыли,
Помним руки друзей и службу,
И святую армейскую дружбу.

И мы знаем, что в трудный час,
Только мы и никто кроме нас!

(От комбрига)

Ночью к бою, схватив атоматы бежим к минометам
Уточня наводку и мины на чехов летят
Помогая парням впереди идущей пехоты
Разрываем кольцо, выручаем наших ребят

Сунжа, Грозный, Аргун,Гудермес - никогда не забудут
Как 101-й ОсБрОН вахабитов из них выбивал
Как Российский солдат пережив те бои и невзгоды
Ту войну их священный джихад ПОБЕЖДАЛ

Умирал в тоске вояка старый,
не простить - себя забыть просил!
Без ноги и взгляд всегда усталый –
разной хвори нахватался- накопил...
Все в атаку - он бежал в атаку,
Все «ура» - и он кричал «ура»!
Дали водки перед боем по стакану,
от войны одно - всегда была беда...
На восьмом своём измученном десятке
на культяпке - получалось кое-как,
выползал по стенке с болью в схватке
накатить с братишкой браги натощак...
А браток в другой войне отвоевался,
под Кабулом еле выжил, но ослеп!
А потом по папертям скитался
около двадцатки с гаком лет!
Обнимались, плакали и пели
два калеки поколений двух …
Две давно протёртые шинели,
не дождавшись исцеления мук !!!

Добавлено (16 Фев 2011, 01:07:12)
---------------------------------------------
В ОКРЕСТНОСТЯХ АРГУНА.

Я помню бой в окресностях Аргуна,
Когда от взрывов корчилась земля.
Горело все: трава, броня и люди,
И души уносились в небеса.

Потом Моздок – тяжелый смрад палаты,
Хрипел наш взводный, грязно матерясь:
“Пусти, браток, ведь там мои ребята,
Пусти, я жив, мне рано умирать!”

Я тоже помню это все и, знаешь,
Что я хочу, тебе, браток, сказать:
На той войне, на той земле Кавказа,
Сколько парней осталось там лежать.

И этот бой в окресностях Аргуна
Мне не забыть теперь уж никогда.
Моя душа навеки там осталась,
Как та трава, войной опалена.

Стихи Инны Андрюшиной
http://avtomat2000.narod.ru/inna.html